Лашон ара (злоречие) сразу же вызывал последнюю степень цараат — особых поражений кожи
Если еврей совершал одно из прегрешений, караемых цараат, то болезнь начиналась обычно с симптомов, требовавших изоляции заболевшего, а затем повторного осмотра. В Своей Милости Ашем делал обыкновенно так, что несомненные признаки тумы (нечистоты) не появлялись сразу, ибо Он надеялся, что за время изоляции грешник раскается. Это избавило бы его от последней стадии цараат, требовавшей изгнания.
Однако одно из прегрешений каралось немедленным появлением несомненных признаков этой болезни.
Этим грехом не являлось ни убийство, ни идолопоклонство, ни прелюбодеяние. Таким преступлением был лашон ара.
Наши мудрецы поясняют, что слово мецора (пораженный цараат) — аббревиатура слов моци шем ра (распространяющий злые речи).
Так как злоречие является самым серьезным из всех прегрешений, каравшихся цараат, то на теле согрешившего сразу появлялись признаки нечистоты. Если впоследствии они исчезали, то человеку приходилось совершать особую процедуру очищения, о которой подробно говорится в этом разделе.
Чем же так тяжек грех злоречия?
1. Злоречивого приравнивают к тому, кто отрицает Всемогущего и преступает всю Тору целиком. Ашем говорит о нем: Я и он не можем существовать вместе!
Всюду в Торе превозносится хесед — доброта и милосердие к ближнему. Значит, если один еврей оговаривает другого, то он совершает нечто противоположное основам Торы.
2. Это прегрешение несет в себе большой потенциал зла, ибо оно причиняет вред всем: и тому, кто злословит, и тому, кто его слушает, и тому, о ком говорят.
Однажды дурные слова, сказанные Доэгом о Давиде, привели к гибели трех человек и целого города.
Доэг, живший во времена царя Шаула, был человек выдающихся способностей и великий знаток Торы; он занимал должность главы Высшего еврейского суда и одновременно был личным советником царя. Но под маской благочестия скрывалась злая душа. Он завидовал славе Давида и знал, что и Шаул завидует Давиду и боится его. Доэг пользовался любой возможностью очернить Давида в глазах царя.
Однажды, когда Давид бежал от Шаула, он проходил через Нов, город коэнов. Съестных припасов у него не было, и он попросил хлеба у первосвященника Авимелеха, сказав тому, что он — посланец царя. Авимелех ответил, что в городе нет другого хлеба, кроме священных лэхем апаним (Хлебов Предложения). Тогда Давид сказал, что ему дозволено вкушать от них, потому что он очень голоден и его жизни грозит опасность.
Первосвященник поверил Давиду и дал ему священные хлебы. Затем он спросил у урим ветумим, следует ли ему и дальше помогать Давиду, и получил утвердительный ответ. И тогда он передал Давиду хранившийся в Мишкане меч великана Гольята.
Доэг узнал о случившемся и, воспользовавшись удобным моментом, донес обо всем царю Шаулу.
«Давид, — сказал Доэг, — приходил в город Нов к первосвященнику Авимелеху. Справившись о Давиде у урим ветумим, Авимелех снабдил его пропитанием и дал ему меч Гольята». Хитрая уловка удалась: подозрительный царь понял его слова так, что Давид и Авимелех связаны друг с другом и вместе замышляют против царя. Особенно важно было упоминание о том, что первосвященник обращался к урим ветумим по поводу Давида, ибо это запрещено делать ради простого человека, а только для царя или посланца всей общины. Как Доэг и предполагал, Шаул решил, что Давид всенародно объявил себя царем.
Шаул призвал к себе первосвященника Авимелеха и обвинил его в измене царю.
Авимелех крайне удивился: «Разве впервые справлялся я у урим ветумим для Давида? Я полагал, что он твой зять и посланец общины, ради которого разрешено испрашивать совета урим ветумим! У меня и в мыслях не было того, о чем ты говоришь!»
Но Шаул не внял рассудку. Он приказал своим военачальникам Авнеру и Амасе перебить всех коэнов города Нова как состоявших в заговоре с Давидом.
Однако оба полководца отказались поднять руку на коэнов, ибо знали, что следует ослушаться даже царского приказа, если он противоречит закону Торы. Истребление коэнов было бы, несомненно, греховным деянием, ибо Шаул издал свой указ, основываясь на злоречии, не проведя беспристрастного расследования. Тогда Шаул сказал Доэгу: «Ты обвинил коэнов в измене. Долг свидетелей — помочь в наказании виновных!»
Доэг согласился и собственноручно убил восемьдесят пять коэнов и истребил всех жителей Нова — мужчин, женщин и детей.
Наши мудрецы не дают никакого объяснения, почему коэны Нова заслуживали смерти. Но некоторые комментаторы полагают, что они были потомками проклятого дома Эли.
На небесах сказали про Доэга так: «Раша (нечестивец)! Разве ты имеешь право нести Мою Тору на своих устах, если ее нет в твоем сердце? Что ты скажешь своим ученикам, когда дойдешь до тех глав, в которых говорится об убийцах, лжецах и разносчиках лживых сплетен?»
Злословие Доэга привело к смерти всех, кто был замешан в этом деле:
Шаул, поверивший ему, в конце концов был убит филистимлянами;
полководец Авнер был умерщвлен, ибо он видел, как избивали коэнов, и не воспротивился этому;
Небеса прервали жизнь Доэга еще до достижения им тридцатипятилетнего возраста, в соответствии с принципом, гласящим: «Кровожадные и коварные не доживут и до половины дней своих» (Теилим 55:24). (Считается, что человеческая жизнь в среднем длится семьдесят лет, а отсюда следует, что убийцы и коварные люди не доживают даже до тридцати пяти).
Доэг находился в доме учения, когда Ашем послал к нему трех Ангелов Мщения. Первый из них сделал так, что Доэгу изменила память. Он разъяснял ученикам, что некий предмет является чистым, а потом запутался и объявил его нечистым. С каждым словом он запутывался все больше и больше, пока, наконец, ему не велели покинуть дом учения. Он отказался. Тогда ученики связали его и силой выставили оттуда.
Второй ангел сжег душу Доэга, обрекая ее гибели. Доэга числят среди тех, кто не имеет доли в грядущем мире.
Третий ангел разбросал прах Доэга по синагогам и домам учения под ноги сидящих там мудрецов.
По своим необыкновенным способностям Доэг мог бы стать великим человеком. Но злоречие лишило его жизни и в этом, и в грядущем мирах.
Четверо были ввергнуты в Генном из-за своих злых языков:
<> пророк Билам, которому не было равных в злословии;
<> Доэг, о котором рассказано выше;
<> Гехази, слуга Элиши, осквернивший Имя Ашема ложью (см. раздел Тазриа, глава «Прегрешения, которые влекли за собой цараат»);
<> Ахитофель.
Ахитофель не был знаком с Доэгом, ибо родился после его смерти, но тем не менее у них было много общего. Ахитофель тоже был чрезвычайно умен и хорошо разбирался в Торе. Он был назначен главой Санхедрина и советником Давида. Его советы считались столь же безошибочными, как и те, что исходили от урим ветумим.
Но благочестие Ахитофеля было показным — в своей душе он отвергал Тору. Он использовал свои обширные познания во зло, подав пагубный совет, и лишился из-за этого своей доли в грядущем мире. Ахитофель удавился, будучи еще молодым.
Как бороться с соблазном злоречия
Каждый из нас десятки раз на дню подвергается соблазну злословия. Язык — самый подвижный и гибкий орган человеческого тела, поэтому и грех злословия столь распространен.
Хафец Хаим объясняет, что язык человека обладает наибольшей подвижностью среди всех остальных органов, благодаря особому промыслу Ашема. За каждое слово Торы назначена большая награда, чем за все другие мицвот. Поэтому Ашем в Своей доброте наделил человека способностью произносить тысячи слов в считанные минуты, чтобы тот смог получить максимальную награду.
Кроме того, последствия изреченного слова, в отличие от прегрешений делом, неосязаемы, и поэтому мы склонны относиться к этому преступлению с меньшей серьезностью. Наказание цараат не угрожает нам сегодня, и страх перед ним не удерживает нас от злословия, как это было во времена Храма. Чем же тогда можем мы укрепить себя против этого искушения?
Мидраш предлагает нам несколько советов.
1. Наши мудрецы учат, что на Небесах запечатлевается каждое слово, произнесенное человеком. Наступит день, когда все эти слова будут воспроизведены перед ним. Тогда он попытается оправдаться перед Небесным Судом, заявив: «Я не ведал о тяжести этого прегрешения; я грешил неумышленно». Но ему будет сказано: «Теперь уже слишком поздно! Твоим долгом было уразуметь, что все, сказанное тобой, записывалось: хорошее и дурное, намеренное и случайное».
Человек должен понять, что сказанное однажды слово не исчезает бесследно, но, наоборот, оставляет в вечности неизгладимую отметку.
2. Человек должен подумать об особом положении, которое определил языку Всемогущий:
Ашем предъявляет языку упрек: «О, вероломный язык! Почему ты все время вертишься, несмотря на то, что Я придал тебе иное положение, нежели всем остальным органам человеческого тела?! Все прочие члены Я поставил прямо или наклонно, тебя же разместил во рту горизонтально, в позе отдохновения (дабы указать, что природное положение языка — это положение покоя и что ему следует почаще отдыхать).
Более того, — говорит языку Всемогущий, — Я подверг тебя заточению. Я обнес тебя двумя оградами (чтобы предупредить твоего хозяина не давать тебе воли) — внутренней стеной зубов и внешней преградой — губами. Сколькими же еще препятствиями должен Я заградить тебя, дабы удержать от злословия?»
Размышления о поставленной каждому органу особой задаче должны поощрить нас использовать всякий орган лишь для того полезного дела, которое предназначил ему Творец. Язык дарован нам ради того, чтобы произносить слова Торы, молитвы и речи во благо своим ближним.
Р. Шимон бар Йохай говорил: «Если бы я присутствовал при даровании Торы, я попросил бы Всемогущего дать каждому человеку еще одни уста, которые служили бы лишь для того, чтобы учить Тору (ибо не подобает, чтобы уста, произносящие высокие слова Торы, использовались для еды и обсуждения деловых вопросов)».
Однако по зрелом размышлении он изменил свое мнение. «Это было бы не во благо, — решил он, — человек одними устами топит землю в злословии; что же было бы, обладай он двумя?»
Почему палец человека в точности соразмерен отверстию его уха? Он сотворен таким для того, чтобы, заслышав слова, внимать которым запрещено, — например, сплетню или пустую болтовню, — человек мог заткнуть ухо пальцем и замкнуть свой слух.
А почему Ашем сотворил ушную мочку мягкой, хотя все остальные ткани, окружающие ухо, Он сделал твердыми? Мочка создана из гибкой ткани ради того, кто сталкивается со злословием. Ему следует загнуть ее кверху, чтобы прикрыть ушное отверстие и таким образом оградить свой слух.
3. Человек должен помнить о главнейших несчастьях, причиненных в разные времена злословием:
<> В Ган Эдене змей оклеветал Творца, заявив Хаве:
«Он запрещает вам вкушать от Древа Познания из боязни, что вы сможете стать такими же, как Он, и тоже творить миры!»
Из-за этих слов человек стал смертен.
За злословие Творец дважды отметил змея: Он покрыл его шкуру белыми пятнами, напоминающими цараат, и раздвоил его язык, воскликнув: Раша!
Глядя на твой раздвоенный язык, люди сразу будут вспоминать, что ты был первым в мире клеветником.
<> Все несчастья, постигшие Йосефа, приключились с ним из-за того, что он оклеветал своих братьев.
<> В пустыне наши праотцы десять раз испытывали терпение Всемогущего. Один раз они даже изготовили золотого тельца, но все же Он не обрек их за это на смерть в пустыне. Но когда они приняли слова лазутчиков, хулящие Эрец Исраэль, они были наказаны сорокалетним пребыванием в пустыне и смертью всего Поколения Исхода.
<> Если бы Давид не поверил клевете, то его царство не было бы разделено, и Десять Колен не были бы изгнаны из своей Страны.
В Танахе так рассказывается об этом случае:
Когда царство Давида утвердилось, он захотел узнать, не остался ли кто в живых из дома Шаула. Ради сына Шаула Йонатана, близкого своего друга, павшего в битве, он хотел явить им свою милость.
Призвали слугу из дома Шаула по имени Цива, и он сообщил, что у Йонатана остался хромой сын, Мефивошет. Давид велел привести Мефивошета в Иерусалим и пообещал вернуть ему все владения его деда Шаула. Еще он пригласил Мефивошета каждый день обедать за царским столом.
Давид приказал Циве обрабатывать поля своего господина, дабы Мефивошет получал доход от урожая. Цива, человек вероломный, выразил согласие, но в душе своей стал замышлять планы, как ему самому заполучить все владения.
Он нашел возможным реализовать свой преступный замысел, когда сын Давида Авшалом поднял смуту и объявил себя царем. Давид со своими приверженцами бежал из Иерусалима. Узнав об этом, Цива навьючил двух ослов, погрузив на них две сотни хлебов, сто связок изюма, сто связок сушеных фиг и мех с вином, и отправился в путь, чтобы встретить Давида и преподнести это все ему в дар.
Давид спросил его: «Где твой хозяин?» Именно этого вопроса и дожидался Цива. Он оклеветал Мефивошета, ответив: Он остался в Иерусалиме, ибо сказал: «Теперь-то я получу назад царство моего отца!» Давид поверил этому наговору и пообещал Циве: «Все, чем владеет Мефивошет, будет твоим!»
С помощью Ашема бунт Авшалома был подавлен и закончился гибелью самого Авшалома. Давид вернулся в Иерусалим и вновь был утвержден законным царем, а все те, кто выступали против него, явились молить его о прощении. При возвращении Давида Мефивошет вышел встретить его, являя своим видом внешние признаки скорби: он не омывал ног, не подстригал бороды и не чистил своих одежд со времени давидова бегства.
«Мефивошет, почему ты не покинул Иерусалим и не присоединился к моему стану?» — спросил его царь.
«Властелин мой, царь! Мой слуга обманул меня, — ответил Мефивошет. — Без моего ведома он уехал из города на осле. Я не мог последовать за ним пешком, ибо я хром. Он оклеветал меня перед тобой. Но я знаю, что царь подобен ангелу Б-жию и ясно видит разницу между правдой и ложью. Он наверняка рассудит это дело по правде!»
Хотя было очевидно, что Мефивошет говорит правду, а Цива опорочил своего хозяина, Давид заколебался и принял промежуточное решение: разделить землю между ними поровну.
«Пусть он получит ее целиком, — сказал Мефивошет, — лишь бы царь, господин мой, вернулся в свой дом в спокойствии!»
Когда Давид произнес: «Вы с Цивой разделите эти владения», раздался Небесный голос: «Твое царство будет поделено между Рехавамом и Иеровамом!»
Так даже частичная поддержка Давидом злословия вызвала раздел еврейского царства. Больше того, в конце концов она привела к изгнанию. После раздела царства Иеровам стал бояться, что, посетив Иерусалим, входивший в царство Рехавама, его подданные признают под собой власть другого царя. И чтобы удержать подданных от паломничества в Иерусалим, он установил в своих владениях двух тельцов для поклонения. В итоге Десять Колен были изгнаны из своей страны в наказание за то, что поклонялись этим тельцам. Если бы Давид не поддержал клевету, царство не было бы разделено и тельцы никогда не были бы установлены. Следовательно, этот грех привел к изгнанию.
Давид получил от Неба наказание «мера за меру». Поверив словам клеветника, он разделил землю, поэтому Ашем сделал так, что царство его раскололось.
— Во времена Второго Храма евреи ненавидели друг друга без всякой причины. Эта ненависть привела к тому, что они стали порочить друг друга.
За этот грех и постигла их суровая кара — разрушение Храма и изгнание.
Силу изреченного слова показывает также и следующая история:
Однажды персидский царь тяжело заболел. Врачи сказали ему: «Ты поправишься, если выпьешь львиного молока». Тогда персидский царь отправил богатые дары в Иерусалим к прославленному своей мудростью царю Шломо, умоляя его помочь в этом деле. Шломо препоручил эту задачу своему советнику Бенаяу бен Иеояде. Подумав, Бенаяу сказал: «Пусть мне дадут десять коз». Взяв одну из коз, он отправился к львиному логову, где львица выкармливала детенышей. Остановившись на безопасном расстоянии, Бенаяу бросил козу львице, которая немедленно ее разорвала. На другой день он подошел чуть ближе и снова бросил козу львице. Так он делал десять дней подряд, каждый раз все больше приближаясь к львам, пока, наконец, львица, привыкнув к нему, не позволила себя подоить.
Получив молоко, Шломо сразу отправил его персидскому царю.
Пока посланец шагал по дороге, члены его тела заспорили между собой о том, какой из них заслуживал почестей за свершение подвига по добыче львиного молока.
«Это наша заслуга, — похвалялись ноги, — ибо если бы мы не подошли к логову, молоко не было бы добыто».
«Нет, наша, — возразили руки, — если б мы не подоили львицу, молока бы не было».
«А как же мы? — воскликнули глаза. — Не мы ли обнаружили тропу к логову?»
«Вы забыли про меня, — возмутился мозг. — Это мне с самого начала пришла такая блестящая мысль!»
Общий шум был прерван языком, который заявил: «Все вы ничто передо мной! Если бы не я, где бы вы были?»
Услышав такое, все члены закричали: «Как осмеливаешься ты сравнивать себя с нами? Ты просто мягкий нарост, заточенный в темную пещеру!»
Оскорбившись, язык ответил: «Подождите, и я покажу всем, кто властелин над вами всеми!»
Посланец прибыл ко двору персидского царя, и его спешно подвели к трону. Он хотел было произнести подобающие слова, но язык его вдруг сказал: «При сем я преподношу тебе, о великий, собачье молоко, о котором ты просил!»
Царь впал в ярость и приказал немедленно повесить посланца. Когда беднягу вели к виселице, все его члены содрогались.
«Теперь вы видите, что я важнее всех вас?» — заявил, торжествуя, язык.
«Мы признаем это, — в один голос закричали все члены. — Ты распоряжаешься жизнью и смертью!»
Язык был доволен. «Я должен передать царю очень важное сообщение, — воскликнул он, — прошу, на один миг приведите меня обратно к нему!» Стражники услышали его слова и вернули посланца к царю.
«За что меня казнят?» — спросил посланец.
«Ты принес мне собачье молоко!» — закричал царь.
Уверяю тебя, — сказал посланец, — что это молоко исцелит тебя. Мои слова были просто оговоркой, ибо на языке моей родины одно и то же слово означает и «собака», и «лев».
Царь поверил ему, выпил молоко и излечился. И тогда он помиловал посланца.
Наши мудрецы для того поведали эту историю, чтобы внушить нам правоту изречения Шломо: «Жизнь и смерть — во власти языка» (Мишлей 18:21).
Человек должен задуматься о том, что язык — оружие более могущественное, нежели нож или меч. Меч может убить только того, кто стоит поблизости, а злоречие способно поразить сердце человека, находящегося в другой части света. Кроме того, злоречие одновременно убивает троих: говорящего, внимающего и того, о ком говорится.
4. Чтобы охранить себя от греха клеветы, надо каждый день молить Ашема о помощи, говоря при этом: «О, Ашем, сохрани мой язык от греха!»
Ашем помогает только тому, кто сам пытается помочь себе. Человек обязан изучать законы, касающиеся злоречия, чтобы знать, какие речи дозволены, а какие нет, и пытаться применять эти знания на практике.
Мар, сын р. Уны, завершал этой фразой все молитвы. Впоследствии она была присоединена к молитве Шмона Эсре.
5. Мудрецы дают человеку два совета, помогающие ему избегать злословия.
Первый из них таков: если человек способен изучать Тору, он должен посвятить этому все свое время.
Изучение Торы предохраняет от злословия двояко. Во-первых, злословят обычно люди праздные, чтобы избавиться от повседневной скуки. Тот же, кто занимается изучением Торы, постоянно размышляет о ней и делится своими познаниями с другими, так что пустая болтовня о других людях оказывается вне его интересов.
Вторая причина, по которой наши мудрецы советуют изучать Тору во избежание злоречия, кроется в том, что Тора — это противоядие от всех видов греха. «Труду на ниве Торы» присуща способность очищать ум человека и тем самым делать этого человека менее уязвимым для греховных искушений.
Конечно, у этого правила, как и у всех правил вообще, есть свои исключения, и против него часто выставляют тот довод, к сожалению, справедливый, что есть люди, изучающие Тору и тем не менее произносящие злые речи.
Наши мудрецы поясняют, что слова Торы, изреченные нечистыми устами, Небо не принимает. Если Тору изучает клеветник, то награду за это получает тот, кого он опорочил.
Наши мудрецы также говорят, что человек неученый, не посвятивший Торе всего себя, может избавиться от злословия с помощью смирения.
Если проанализировать удовольствие, которое испытывает клеветник, черня другого человека, то, по сути, оно сводится к чувству превосходства, создаваемому клеветой, т.е. к самовозвышению за счет другого. Но если бы он посмотрел на себя беспристрастно, ему пришлось бы признать, что и у него есть недостатки, что и он не безгрешен. И тогда он стал бы снисходительнее к промахам других и перестал бы злословить на их счет, помня о собственном несовершенстве. И далее, в смирении он начнет искать оправдания поступкам ближних и судить о них более благосклонно.
Следовательно, смирение — необходимое условие для того, чтобы избежать греха злословия.
Обряд очищения после исцеления от цараат и смысл этого обряда
В один прекрасный день подвергнутый изоляции обнаруживал, что признаки нечистоты (два белых волоска или участки живого мяса на пораженной области) исчезли. Тогда он призывал коэна, дабы тот осмотрел его. Коэн обязан был прийти в тот же самый день; если он не находил никаких признаков нечистоты, то сразу же начинал обряд очищения.
По его приказу приносили глиняную чашу, не бывшую в употреблении, и двух живых птиц, одинаковых по внешнему виду. Он наполнял чашу свежей ключевой водой и умерщвлял над ней одну из птиц, выжимая из нее кровь до тех пор, пока эта кровь не окрашивала воду. Тело птицы закапывали, ибо мясо ее было запрещено к употреблению.
Затем коэн соединял вместе четыре предмета, которые надо было окунуть в смешанную с кровью воду:
1) ветку кедра,
2) травинки иссопа,
3) шерстяную нить, окрашенную в темно-красный цвет,
4) живую птицу.
Темно-красной нитью он связывал вместе кедровую ветку и иссоп.
Держа в одной руке их и птицу, он одновременно окунал все это в глиняную чашу. Затем этой связкой он семижды окроплял тыльную сторону ладони очищаемого. И, наконец, за городской стеной птица выпускалась на волю.
Мистический духовный смысл этих действий, предписанных Творцом для очищения от цараат, лежит вне нашего разумения.
Но, тем не менее, опираясь на высказывания мудрецов, мы понимаем, что каждая часть этого обряда являлась прощальным напутствием очищаемому, заново начинавшему свою жизнь в обществе.
Вот эти нравственные наставления:
<> Птицы используются при очищении, чтобы напомнить: «Знаешь ли ты, почему постиг тебя цараат? Ты слишком много болтал! Посмотри на эту птицу, что все время щебечет! Не был ли ты в прошлом подобен бездумно щебечущей птице?»
<> Из двух птиц одну умерщвляли, а другую выпускали на волю, что наводило очищаемого на размышления: «Если ты сохранишь свои духовные достижения, то болезнь не настигнет тебя снова, — так же, как и умерщвленная птица никогда не оживет. Но ежели ты вновь впадешь в грех, болезнь может опять вернуться к тебе, — так же, как и выпущенная птица может возвратиться назад!»
<> Связывание нитью ветки кедра, самого высокого из деревьев, и иссопа, самой низкой из трав, дает понять очищаемому, что Ашем наказывает высокомерного, считающего себя «кедром» среди людей, ввергая его в презренное состояние больного цараат, такое же приниженное, как иссоп.
<> Красная нить — символ совершенного греха, ибо грех уподобляется багряной нити (Йешаяу 1:18). «Раскайся, и ты обретешь очищение!» — напоминала нить.
Кроме того, нить окрашивали кровью червя, чтобы побудить грешника в будущем воздерживаться от порочных деяний, напоминая ему о конце, уготованном каждому человеку, — кормить своей плотью червей.
<> Хрупкая глиняная чаша напоминает положение человека в этом мире. Он подобен всего лишь глиняному сосуду, непрочному и уязвимому.
<> Наконец, свежая ключевая вода уподоблялась мудрецами Торе. Грешника окропляли водой семь раз, что подразумевало необходимость заниматься Торой, состоящей (по мнению наших мудрецов) из семи Книг (в некотором аспекте книга Бемидбар состоит из трех книг). Число семь напоминает также — прегрешениях, вызвавших болезнь, ибо, согласно Гемаре, цараат обрушивается на человека, совершившего один из семи грехов.
После того, как живую птицу выпускали на волю, коэн брил очищающегося, срезал бритвой все волосы у него на теле. Если он пропускал хотя бы два волоска, то бритье считалось недействительным и его приходилось повторять заново, прежде чем начинать следующий шаг очищения.
Бритье ознаменовывало очищение кожи, на которой и появились когда-то признаки цараат.
Затем очищаемому надо было окунуться в микву и окунуть туда свои одежды. После этого ему снова разрешалось входить в города, обнесенные стенами. Тем не менее он все еще оставался нечистым и считался источником нечистоты (ав атума), осквернявшим других при прикосновении. Ему не разрешалось ни жить с женой, ни подниматься на Храмовую Гору, ни вкушать от жертв или другой освященной пищи. Такое положение продолжалось шесть дней, а на седьмой день коэн брил его еще раз, и он повторно погружался в микву и. окунал туда свои одежды.
Завершающее очистительное действие происходило на восьмой день и заключалось в том, что очищающийся приносил жертву. Только после этого он достигал полного очищения.
Жертвы, приносимые очищающимся от цараат
Последняя ступень обряда очищения состояла в том, что на восьмой день очищающийся приносил жертву. Богатый приносил следующие жертвы:
— ягненка в жертву ашам,
— молодую овечку в жертву хатат,
<> ягненка в жертву ола,
<> Минхат несахим: три меры муки, по одной на каждую из трех ранее перечисленных жертв, и лог (около 1,1 л) масла.
Бедный человек приносил такие жертвы: о ягненка в жертву ашам,
<> дикого голубя или молодого домашнего голубя — в жертву хатат,
<> дикого голубя или молодого домашнего голубя — в жертву ола,
<> Минхат несахим: омер (около 2,27 кг) муки и лог масла.
Хотя при иных жертвоприношениях богатый, приносивший такую же жертву, как бедняк, выполнял, тем не менее, свою обязанность, в этом случае его жертвоприношение не принималось, ибо одна из причин цараат — скаредность. Если состоятельный человек пытался сберечь свои деньги, принеся жертву нищего, то тем самым он показывал, что его нрав не изменился, и потому это жертвоприношение не могло послужить ему искуплением.
Жертвоприношения призваны были подвигнуть очищающегося на раскаяние, особенно если его грех заключался в злословии.
После того, как коэн совершал обычный ритуал — выпускал из жертвы кровь и окроплял ею стены жертвенника, требовалось еще два особых действия в процессе принесения жертвы ашам:
<> Матан адам (помазание очищаемого жертвенной кровью): коэн наливал часть жертвенной крови в левую руку и подходил к очищаемому. Тому еще не разрешалось входить во внутренний двор Храма, и он стоял снаружи, просунув внутрь лишь голову (смиху — возложение рук на голову жертвенного животного — он совершал, стоя снаружи и протянув внутрь только руки). Коэн, стоявший внутри, мазал кровью правое ухо очищаемого. Тот протягивал коэну правую руку, и он мазал кровью его большой палец. Затем очищающийся выставлял правую ногу, и коэн смачивал кровью большой палец его ноги.
<> Матан шемен (помазание прокаженного маслом): коэн брал масло, погружал в него палец правой руки и семь раз брызгал им в направлении Святая Святых, окуная палец в масло перед каждым разбрызгиванием. Затем он подходил к очищаемому и помазывал частью масла те же части его тела, на которые перед этим наносил жертвенную кровь: ухо, большой палец правой руки и большой палец правой ноги. Остаток масла он лил на свою руку, покоившуюся на голове очищаемого.
В Тосфот Арош поясняется, что помазание кровью символизировало выкуп очищаемого из состояния, подобного смерти. Через этот обряд ему как бы давалась новая жизнь, преисполненная добродетели, символически представленной маслом.
Рав Гирш (14:18) истолковывает помазание уха, руки и ноги как частей тела, символизирующих, соответственно, его деяния и его чувственные устремления, посвященные таким образом Ашему, с тем чтобы грешник мог снова занять свое место среди людей.
Цараат на стенах домов
Тора завершает законы о цараат описанием его признаков на стенах домов и правил обхождения с ними. Эта разновидность цараат появлялась в виде темно-красных или темно-зеленых пятен на стенах.
Такие пятна появлялись только на еврейских домах. Этот вид цараат был, как и все прочие, чудом, показывавшим особый Промысел Ашема и Его заботу об Общине Израиля.
Хотя Ашем в качестве предупреждения обычно поражал цараат сперва стены, а только потом уже тело человека, Тора повествует об этих разновидностях болезни в обратном порядке. Законы о цараат на стенах домов оставлены в Торе напоследок по двум причинам:
1. Они были преподаны евреям в пустыне, когда те не жили в домах, а были окружены Облаками Славы Всевышнего. Ашем сказал: «В пустыне цараат будет сразу же поражать ваши тела, если вы согрешите. В будущем, когда вы обоснуетесь в Стране Израиля, он станет появляться сперва на стенах ваших домов».
2. Тора для того повествует раньше о цараат на теле человека, чтобы устрашить нас и тем самым удержать от греха. На самом же деле Всемогущий был милостив, и болезнь не сразу поражала человеческое тело.
Вот несколько причин, из-за которых Всемогущий поражал чей-то дом пятнами цараат:
<> Во-первых, как мы уже объясняли, эти пятна могли выступать небесным предуведомлением о том, что владелец этого дома или кто-то из его семьи повинен в одном из таких серьезных прегрешений, как злоречие, и что если он не раскается, то болезнь поразит его одежды, и, наконец, его тело.
<> Еще пятна на стенах могли указывать на то, что хозяин дома — скупец, который отказывается одолжить то, что у него просят, заявляя, что у него этого нет. Когда на стенах его дома появлялись признаки цараат, всю его утварь выставляли наружу. И тогда правда делалась очевидной, ибо каждый мог обозреть все содержимое его дома.
<> Другая причина могла заключаться в том, что имущество этого человека приобретено нечестным путем. Он приобрел его при помощи воровства, и поэтому Ашем устроил так, что все эти вещи были выставлены из его дома и разбросаны по улице.
<> Цараат поражал также дом тщеславного, гордящегося его красотой и изысканностью. Поэтому этот дом подвергался сносу, в соответствии с изречением: «Дом надменных разорит Ашем» (Мишлей 15:25). Тем самым владельцу дома посылалось напоминание о том, что Всемогущему неугодно, чтобы еврей считал украшение дома целью своей жизни (вместо этого мы должны всеми силами стремиться «благоустраивать наш дом» в мире грядущем).
Что должен был делать еврей, заметивший появление цветных пятен на стенах своего дома?
Он должен был самолично — а не через гонца — явиться к коэну, чтобы сообщить ему об этом, и это первое унижение призвано было подвигнуть его к раскаянию.
Обращать внимание на пятна на стенах своего дома обязан был только еврей, проживающий в Эрец Исраэль, а не тот, кто жил за пределами Святой Земли, ибо вне Земли те же самые признаки не означали нечистоты. Эрец Исраэль присуща особая святость. Эта земля не может носить на себе грешников.
Внутри стен Иерусалима ни один дом никогда не мог быть объявлен нечистым. Причина этого заключалась в том, что этот город не был частным владением какого-либо одного колена: напротив, он считался достоянием всей Общины Израиля, Тора же постановила, что законы о нечистоте применимы только к домам, состоящим в личной собственности.
Долгом коэна было обратиться к человеку, сообщившему о постигшей его дом цараат, со словами увещевания, дабы тот не приписал его простой случайности. «Сын мой, — говорил ему коэн, — помни, что эта язва появляется в наказание за тяжкие грехи. Прими эти слова к сердцу и раскайся!»
Затем коэн приходил обследовать дом. Прежде всего он приказывал, чтобы оттуда выставили все пожитки, чтобы они остались чистыми, даже если дом будет объявлен нечистым.
Этот закон Торы говорит о великой заботе Ашема не только о здоровье и безопасности, но даже об имуществе всякого еврея, хотя бы тот и был нечестивцем (ибо человек, чей дом был поражен, несомненно, входил в эту категорию). Единственными предметами, которые терял владелец дома, объявленного пораженным, была его глиняная посуда. Металлическую посуду или одежду можно было очистить в микве, но глиняная посуда, будучи оскверненной, уже не могла сделаться чистой. Чтобы сохранить ее для владельца, Ашем установил особый закон, предписывающий выносить все пожитки из заподозренного дома.
Прежде чем осматривать стены, коэн удостоверялся, что дом построен в соответствии с определенными требованиями, при отсутствии которых он не мог быть объявлен нечистым. Например, он должен был быть четырехугольным, кроме того, все четыре стены должны были быть сделаны из камня, дерева и глины: если хотя бы одна из них была сделана из иного материала, дом не мог стать нечистым.
Если коэн находил, что все условия постройки дома выполнены, он приступал к обследованию самого поражения. Если он видел зеленые или красные пятна, либо сочетание пятен этих двух цветов, тогда он изолировал дом на семь дней и на седьмой день обследовал его снова.
Осмотр по окончании первой недели:
1. Если пятна становились светлее или вовсе исчезали, все, что коэн должен был сделать, это соскоблить пораженное место на стене; затем он объявлял дом чистым.
2. Если пятно не расширялось и не исчезало и цвет его не менялся, коэн заключал дом еще на одну неделю.
3. Если пятна распространялись по стене, тогда коэн приказывал удалить пораженные язвой камни и куски глины и заменить их новыми; затем он запирал дом, чтобы через неделю снова осмотреть его.
Осмотр по окончании второй недели:
1. Если пятна светлели или исчезали, дом объявлялся чистым. Однако, чтобы завершить обряд очищения после второй недели, надо было поймать двух птиц, одну из которых умерщвляли над чашей со свежей ключевой водой, а другую выпускали на волю. И, кроме того, требовалось выполнить те же предписания, что и для очищения человека, только при очищении дома семикратному окроплению кровью птицы подвергался дверной косяк.
2. Если к концу этой недели пятна никак не изменялись, то коэн удалял все камни с признаками цараат и запирал дом, дабы осмотреть его еще через неделю.
3. Если пятна снова появились на старых местах, коэн провозглашал дом нечистым и приказывал снести его.
Осмотр по окончании третьей недели:
1. Если пятна цараат появлялись на том же месте, на только что вставленных в стену камнях, дом объявлялся нечистым; его приходилось сносить целиком.
2. Если пятна больше не появлялись, то для очищения дома надо было совершить тот же обряд, что и для очищения человека; затем дом провозглашался чистым.
3. Зайдя в дом, объявленный нечистым, еврей осквернялся, и ему надо было совершить погружение в микву. Если же его пребывание в таком доме длилось дольше, чем кдей ахилат прас (промежуток времени, равный приблизительно трем минутам), то оскверненной становилась и его одежда, которая тоже подлежала очищению в микве.
Наказание скрывает благословение
Все наказания, посылаемые Ашемом, на самом деле являются скрытыми благословениями. Это можно увидеть на примере пятен цараат, появляющихся на стенах домов.
Узнав о том, что в Землю могут прийти евреи, жители Ханаана спрятали свои сокровища в стены домов, чтобы они не достались евреям. Всемогущий сказал: Я обещал праотцам Страну, полную драгоценностей, и Я сдержу это обещание.
И вот Всемогущий поразил пятнами цараат стены одного дома, так что дом пришлось снести. Хозяин его был в отчаянии, но вдруг увидел на месте снесенного дома груды золота и серебра. Так он оказался владельцем богатства, какое не могло привидеться ему и во сне.
Этот Мидраш кажется непонятным, ибо, как мы объясняли выше, цараат поражал дома за грехи их хозяев. Почему же тогда владелец этого дома заслужил обрести сокровище?
Как бы то ни было, праведники быстро обнаруживали припасенные для них богатства; Ашем устраивал так, что они поселялись в тех местах, где жители Ханаана спрятали свои деньги, например, зарывали их прямо на поле. Как только праведник принимался пахать это поле, он выкапывал клад.
Прочие же евреи, однако, не заслуживали незамедлительного благословения. Лишь после того, как, потрясенные появлением пятен цараат на стенах их домов, они смиренно шли сообщать об этом коэну и потом горевали, видя, как рушатся их дома, они глубоко раскаивались в своих проступках. Если Ашем принимал их раскаяние, Он давал им найти спрятанные в стенах сокровища.
Все деяния Ашема направлены к нашему благу, даже если мы и не понимаем этого. Поэтому человек должен приучить себя к тому, чтобы в ответ на все, что с ним случается, — кажется ли это событие хорошим или дурным — провозглашать: «Что бы ни послало Небо — все к лучшему».
Каждому из нас доводилось переживать события, казавшиеся в тот момент несчастьем, а позже обернувшиеся величайшей удачей. Рассказывают историю о коммерсанте, опоздавшем на самолет, на котором он должен был лететь для совершения срочной сделки с миллионной прибылью. Опоздание спасло ему жизнь, так как этот самолет разбился. Еще рассказывают о добросовестном служащем, которого, к его большому огорчению, уволили с работы. Вынужденный заняться коммерцией, он невероятно разбогател.
Однажды рабби Акиву в дороге застала ночь. Он стал стучаться во все дома деревни, лежащей на его пути, но нигде не нашел ночлега.
«Что бы ни послало Небо — все к лучшему», — сказал р. Акива, устраиваясь ночевать в лесу. А надо сказать, что в дорогу с собой он взял осла, петуха (в роли будильника) и свечу. И вот только он прилег, как из леса выскочил лев и растерзал его осла, потом с дерева соскочила дикая кошка и разорвала петуха, и тут же порыв ветра задул его свечу. Но р. Акива и тут сказал: «Что бы ни послало Небо — все к лучшему».
В ту же ночь шайка разбойников напала на деревню, где искал пристанища рабби Акива, и уничтожила всех живущих там. Рабби Акива сказал: «Это подтверждает правоту изречения: “Что бы ни послало Небо — все к лучшему”. Если бы моя свеча горела, разбойники обнаружили бы меня; если бы осел или петух остались живы, они выдали бы мое присутствие своим криком. Ашем сделал так, что со мной случились все эти мелкие неудачи для того, чтобы избавить меня от гораздо более суровой участи».
Такое глубокое доверие к Ашему избавляет еврея от множества лишних тревог. Он не будет подвержен постоянному страху, характерному для современного общества и заставляющему людей обращаться к психиатрам и прибегать к успокоительным средствам, чтобы снять стрессовое состояние. Напротив, еврей, преданный Торе, пребудет, несмотря на все превратности судьбы, в спокойствии духа, уверенный в том, что все события, уготованные ему Создателем, ведут к лучшему.
Обстоятельства, делающие тело человека тамэ (нечистым)
Наши мудрецы объясняют, что два противоречащих друг другу стиха из Шир аширим — «Они черны, как ворон» (5:11) и «Они обликом подобны Ливану, великолепны как кедры» (5:15) — указывают на те разделы Торы, в которых обсуждаются законы ниды, цараат, зава и завы и им подобные. Эти явления столь же отвратительны, как «черный ворон», и рассуждать о них кажется неприличным. Тем не менее Ашем заявил: эти законы угодны Мне! По этой причине Тора не излагает эти алахот вкратце, но посвящает обширные главы различным видам тумы (нечистоты).
Законы о чистоте и нечистоте любезны Всемогущему потому, что они свидетельствуют об особо святом характере нашего народа. Согласно Торе, те же самые признаки, появляющиеся у нееврея, не оскверняют его.
От нашего народа, в котором пребывает Шехина, требуется поддерживать высочайшую степень святости.
В конце этого раздела Тора обсуждает алахот, касающиеся человека, ставшего нечистым в связи с определенными отправлениями его тела.
<> Зав. Если у мужчины происходит истечение из детородного органа, то он делается нечистым и оскверняет других. Если истечение случилось дважды, оно называется зивут и для очищения этот человек должен был окунуться в ключевой источник или водоем. Если зивут повторился трижды, то во времена Храма, прежде чем очиститься в воде, еврей должен был отсчитать семь дней, проходивших без истечения. На восьмой день он приносил жертву, называвшуюся корбан азав, состоявшую из двух диких голубей или двух молодых домашних голубей — одного в жертву хатат, другого — в жертву ола.
Зивут — наказание мужчины за его грехи.
Среди миллионов евреев, стоявших у подножия горы Синай и восклицавших «Наасе венишма!», не было ни единого зава, прокаженного, слепого, глухого, немого или слабоумного. Так как все они были чисты от греха, они чисты были и от болезней.
Однако вскоре после этого те, кто служил золотому тельцу, были немедленно поражены цараат или зивут. Позже Ашем покарал этими болезнями людей, которые глумились: «Семейство Моше — это семейство больных цараат!»
Последняя фраза требует разъяснения. Из-за чего некоторые люди отпускали такие оскорбительные замечания?
Всех членов семьи Моше в тот или иной момент их жизни постигала эта болезнь. Сам Моше был наказан ею, когда Всемогущий призывал его вывести евреев из Египта, а Моше в сомнении сказал Ашему: «Они не поверят мне!»
И тогда Ашем покрыл его руку пятнами цараат в наказание за недоверие к народу Израиля.
Аарон и Мириам тоже были временно поражены цараат, когда они произнесли клевету на Моше (об этом случае рассказано будет в разделе Беаалотха). Хоть они и сделали это с благими намерениями, их все равно постигла кара.
Некоторые евреи завидовали тому, что все члены семьи Моше занимали высокое положение. Поэтому они саркастически замечали, что «его семья — семья больных цараат». За это Ашем поразил хулителей болезнями цараат и зивут.
Другая причина, по которой евреев поразили в пустыне эти болезни, заключается в том, что они возводили хулу на Ковчег Завета. Они говорили: «Ковчег Завета убивает тех, кто несет его!»
Эти слова не были ложью, ибо на самом деле от Ковчега исходили огненные вспышки, поражавшие тех левитов, которые пренебрегали каким-либо из законов о благоговении и почтительности по отношению к нему.
Хулители получали наказание за то, что они обвиняли в этих смертях Ковчег, вместо того, чтобы понять, что убитые заслуживали смерти.
<> Нида. Слово нидут означает разделение или отчуждение. Женщина становится нидой по причине менструаций, родов и маточных кровотечений. Тем самым она делается ритуально нечистой и ей надо отсчитать семь дней без кровотечений и погрузиться в микву, чтобы очиститься. На то время, когда жена является нидой, мужу предписывается отделиться от нее (Ваикра 18:19).
Женщина, тщательно соблюдающая законы ниды, удостоится родить сыновей, известных своим знанием Торы и способных устанавливать алаху; если же она пренебрегает этими законами, то ее поразит цараат.
Рахав, жившая в ханаанском городе Йерихо, была блудницей и тем зарабатывала себе на жизнь. Но узнав о том, что воды Ям Суф чудесным образом расступились перед евреями, она поняла, что Всемогущий — истинный Б-г, Которому надо повиноваться. Видя ее неподдельное желание служить Ему, Ашем направил к дому Рахав двух евреев, посланных Йеошуа выведать настроения жителей той земли.
Когда этих евреев выследили и донесли о них царю Йерихо, он послал стражников к дому Рахав, приказав ей: «Предай в мои руки двух мужей, пришедших к тебе в дом, ибо они пришли на нашу землю соглядатайствовать!»
Тогда Рахав спрятала евреев на крыше в куче льняных стеблей и сказала стражникам: «Такие люди действительно приходили в мой дом, но я не знала, кто они. Они ушли как раз перед закрытием городских ворот. Бегите за ними — вы наверняка настигнете их!»
Когда царские стражники помчались в сторону Иордана, она взошла на крышу и сказала евреям: «Я знаю, что Ашем даровал эту Землю вам, ибо все жители Ханаана оцепенели от ужаса, когда услыхали о том, как Он раздвинул для вас воды Ям Суф и о том, как вы смели с лица земли двух аморейских царей, Сихона и Ога. И не осталось теперь отваги ни в едином муже. Я знаю, что Ашем, ваш Б-г, есть Б-г неба над нами и Б-г земли под нами! А теперь поклянитесь, что как я явила вам свою доброту, так и вы отплатите мне добром и, когда покорите эту Землю, пощадите меня и мой род!»
Те поклялись, и она спустила их вниз через свое окно с помощью веревки, т.к. дом ее находился в городской стене.
Рахав молилась так: «Властелин Вселенной! Я согрешила перед Тобой — пренебрегла тремя мицвот, что заповеданы специально для женщин: нидой, отделением халы от теста и зажиганием субботних свечей. Я согрешила трояко, посему прими же мою тшуву, совершенную через спасение двух этих мужей с помощью трех предметов: веревки, окна и городской стены».
Возникает вопрос: с чего бы это Рахав говорить о трех мицвот, которые она, будучи нееврейкой, вовсе не обязана была выполнять? Раши объясняет (Зевахим 1166), что Рахав умоляла Ашема принять ее тшуву, совершенную с помощью тех же самых предметов, которые она прежде использовала для греха, пуская к себе в дом мужчин: веревки, окна и стены.
Другой комментатор отвечает на этот вопрос следующим образом: одна из причин, по которым на обратившихся в иудаизм часто обрушиваются страдания и несчастья, есть Б-жественный упрек за то, что они не сделали этого раньше (Евамот 486). Рахав сказала Ашему: Прости меня, что я до сего времени откладывала тшуву и потому не соблюдала мицвот, возложенных на еврейскую женщину. Спасши двух этих евреев от смерти, я совершила благое дело, и ради этого не наказывай меня за мое упущение (ибо тот, кто спас жизнь хотя бы одному еврею, считается поддерживающим существование всего мира).
Когда евреи овладели Землей Израиля, Рахав приняла иудаизм и стала прародительницей восьми знаменитых пророков.
<> Зава. Если у женщины внутри месячного цикла случается однодневное или двухдневное кровотечение, то она становится завой, т.е. делается нечистой и оскверняет других.
Если кровь идет три дня подряд, такую женщину называют зава гдола. Когда недомогание проходит, она отсчитывает семь дней без кровотечения и окунается в микву. Во времена Храма на восьмой день она приносила жертву, называвшуюся корбан зава и идентичную жертве, которую приносил зав. Ниде не было предписано совершать какое-либо жертвоприношение, ибо после того, как Хава согрешила, это состояние обычно и нормально для каждой женщины. Однако зивут есть болезнь, и поэтому после его окончания требовалось принести особую жертву во искупление греха, вызвавшего эту болезнь.
Наши мудрецы объясняют, из-за чего женщину может поразить зивут:
1. Она не осмотрела себя перед началом следующего цикла.
2. Она не полностью прикрыла те части тела, которые, согласно нашим мудрецам, считаются наготой, и выставляла их перед окружающими.
Очищение человека
Чтобы совершить свое очищение, человек, являющийся ритуально нечистым, обязан окунуться в микву. Миква, пригодная для этой цели, должна быть построена в соответствии с алахическими требованиями, и объем ее должен быть не меньше 40 сеа (0,672 кубометра). Это минимальное количество воды, необходимое для одновременного полного погружения всего тела.
Все законы о нечистоте и о способах очищения от нее являются хуким, т.е. относятся к разряду таких законов Торы, основания которых непостижимы для ограниченного человеческого разума. Не следует понимать ритуальную нечистоту как разновидность нечистоты физической, смываемой водами миквы.
Нет, очищая себя в микве, человек должен иметь в виду, что он (или она) делает это для того, чтобы явить покорность воле Создателя, постановившего, что определенные виды истечений из человеческого тела оскверняют, и что одни воды снимают эту нечистоту, а другие — нет.
Толкователи разъясняют нам различные положения, содержащиеся в законах об очищении в микве:
— Сорок сеа, составляющие минимальный объем миквы, намекают человеку на то, что он должен очищать себя двояко — физически и духовно. Число сорок указывает на физическое рождение человека (ибо, согласно нашим мудрецам, формирование зародыша происходит в течение сорока дней после зачатия) и на его духовное обновление (Скрижали вручены были Моше после сорокадневного пребывания на Небесах).
<> На необходимость духовного очищения указывает и чистая вода миквы. Наши мудрецы уподобили Тору свежей ключевой воде. Человек может достичь духовного очищения, погрузившись в Тору.
Соблюдая законы ритуальной чистоты, мы даем Шехине возможность пребывать среди нас. Когда господствует нечистота, Шехина удаляется.
Три типа грешников заставляют Шехину покинуть этот мир. И когда они возопят потом ко Всемогущему, Он не ответит, ибо Его уже не будет поблизости.
<> Тот, кто делает аборты. Он вмешивается тем самым в дела Создателя, постоянно занятого явлением на свет новых жизней. Из-за этого прегрешения Шехина покидает нас, и настают мор, голод и гибель от меча. (Согласно Законам для потомков Ноаха, аборты запрещены не только евреям, но и всему человечеству).
<> Еврей, живущий с нееврейкой. Он оскверняет завет обрезания, отрицая особую связь еврейского народа с Ашемом.
<> Еврей, сознательно сожительствующий с нидой, ибо ее нечистота — самого тяжкого вида.
Еврей, которого вынуждают совершить этот грех под угрозой смерти, должен предпочесть смерть. Он вызывает изгнание Шехины и подвергает себя и потомство, которое произойдет от этой связи, физической и нравственной опасности.
На практике большинство алахот, касающихся чистоты и нечистоты, в наше время неприменимы, ибо после разрушения Храма мы лишены необходимых средств очищения.
Однако законы ниды, завы и роженицы продолжают действовать, и их соблюдение жизненно важно для того, чтобы Израиль продолжал быть святым народом.
Ужасно, что есть евреи, которые соблюдают шабат, но не сведущи в законах чистоты семейной жизни и нарушают эту важную заповедь. Наши мудрецы отмечают, что построить микву важнее, чем построить синагогу.
На вопрос «Почему нет у нас той пламенной преданности и рвения к Торе, что свойственны были нашим предкам?» Хидушей арим отвечал: «Наши бабушки были настоящими праведницами. Они окунались в ледяную воду рек и микв, дабы соблюдать законы ниды. Силой безыскусной веры они зажигали огонь Торы Всемогущего в сердцах своих детей».